КУКЛЫ НАУЧИЛИ ЛУЧШЕ ПОНИМАТЬ ЛЮДЕЙ

В минувшую субботу, 21 марта, отмечался Международный день кукольника. В Екатеринбургском театре кукол, как обычно по субботам, было многолюдно – дети, мамы-папы-бабушки-дедушки. Долгие и самые искренние аплодисменты. После утренних спектаклей мы заглянули в две гримёрки – к актёрам, всю жизнь посвятившим куклам. Оба они – из самого первого набора кукольной студии в Свердловске. Анатолий Герасимов недавно отметил 55 лет творческой деятельности, Галина Дейкина «играет в куклы» 52 года…
ЖИЗНЬ БЫЛА – КАК У ЦЫГАН
Когда зашла в гримёрку к Анатолию Дмитриевичу Герасимову, он … играл на мандолине. Простенький мотив, но как мастерски! Первая мысль – готовится к очередному спектаклю, осваивает инструмент для роли…
– Нет, это так, для души… Когда учился в восьмом классе, задержался как-то в школе. И вот – пустой класс, на парте, свесив ноги на скамью, сидел парень. И играл… на мандолине. У меня мурашки, мурашки по коже! Я влюбился. И с тех пор начал учиться играть – сам.
– Наверное, в те годы и захотели стать артистом?
– Да. Но не думал, что судьба моя – куклы. Окончил школу-десятилетку. Пошёл на завод, поработал. Не смог. Я пришёл после школы, в голове – Онегин, Печорин! А там – мат на мате. И тогда меня мой друг привёл в студию. Там попросили стих прочесть – ну, я прочёл: «На рынке корову старик продавал…». Попросили спеть гимн Советского Союза и повторить простенький ритм. Ну, тоже справился. Внешние данные – не буду скромничать – были хорошие. Ростом я, конечно, был низковат – но для кукольника это как раз хорошо. Я был вровень с ширмой. И сразу – роль! В спектакле «Карлик Нос» играл Герцога Объедалло.
– Как – сразу роль? А учиться?
– Была сильная нехватка артистов, поэтому нас – практически сразу же, без подготовки, без опыта – в спектакли, на сцену! Наше здание тогда находилось на Ленина, 15 (там сейчас башня МВД, старого здания, двухэтажного особняка, не сохранилось). Но это была лишь «база» – четыре комнатушки, заставленные до потолка коробками с куклами, декорациями, ширмами, костюмами… Поэтому – всё на выездах. Была у нас машина старенькая. Помню, она сломалась – ездили на гастроли на лошадях. Две, три репетиции – и поехали играть, какая там учёба! Все деревеньки, посёлки объезжали. Жизнь была – как у цыган! Разгрузились, сыграли, дети посмеялись… Вещи собрали, дальше в путь.
– Никогда не было обидно, что всю жизнь приходится прятаться за ширмой?
– Порой хотелось, чтобы зритель видел меня. Но… Это всё надуманно. Ты создаёшь чудо, и видно должно быть чудо… Кстати, я ведь чуть не метнулся в драматические актёры! Зашёл однажды, уточнил, что нужно для поступления в театральное училище на актёра драмтеатра. Подал документы. Директор нашей студии, прознав это, раз – и организовала гастроли. Ровнёхонько на те дни, когда были вступительные экзамены. Ох, как я метался! Пришлось ехать на гастроли. Возвратились, и вдруг узнаём: в том же училище для кукольников открывается специальный курс! Так что, наверное, это всё-таки была судьба.
– Есть любимая кукла?
– Чёрт Люциус из спектакля «Чёртова мельница». Это была моя первая крупная роль… Он весь тонкий, изящ¬ный, пластичный – я любил его за непростой характер. Кукла жила полвека. А потом… Видимо, проели черви. Очень жалко его было, я переживал… Хотя – не представляете! Вначале мне куклы страшно не понравились. Я-то полюбил театр за то, что там – красота… А они показались мне уродцами. Но потом так к ним прикипел, что сам себя порой чувствую ими.
– У вас над гримировочным столиком – два прекрасных женских портрета…
– Да, это итальянская актриса Стефания Сандрелли и Татьяна Иваницкая, актриса из фильма «Адъютант его превосходительства». Для меня это – эталоны женской красоты.
– Супруга не ревнует?
– Нет. Она у меня, кстати, тоже актриса Театра кукол – уже на пенсии, правда. Ревнуют ведь только глупцы. А эти портреты у меня – для вдохновения…

БОГОМ ПОЦЕЛОВАННЫЕ РУКИ
В гримёрке Галины Ивановны Дейкиной – праздник: чай, пироги. Как выяснилось, не только День кукольника, но и начало каникул любимого зрителя – внука Ванюши.
– После восьмого класса меня по большому блату устроили работать в аптеку, – вспоминает Галина Ивановна. – Работала, всё нравилось, мечтала учиться на фармацевта… Хотя нет, вру – уже тогда, в восьмом, была шальная мысль – в артистки. Пришла в училище, на меня там посмотрели, строго спросили: «Девочка, тебе сколько лет?» – «Четырнадцать». – Мне показали на дверь и велели приходить после десятого. Потом как-то это забылось, мысли были о фармацевтике… И вот моя коллега как-то невзначай говорит: «Слушай, набор в театр идёт! Пошли?» – «Пошли!» И я поступила в кукольную студию. Я на тот момент ещё училась в десятом классе, мне было 16 лет. И я была самой маленькой среди всех актёров. А в 1963-м поступила в училище на кукольное отделение – как раз там открылся такой набор. Причём сдала экзамены экстерном и оказалась сразу на втором курсе.
– Но мечтали ведь блистать на сцене!…
– Мечтала. Но… Знаешь (ничего, что мы на «ты»? Мне так как-то привычнее, уж прости) был вступительный экзамен, и мне дали в руки две простенькие куколки – зайчика и медведя. Обыкновенные, детские… Всё. Сердце остановилось. Вдруг в целом мире самым важным стали эти живые существа в моих руках. Я с того момента пропала… Если актёр работает собой, его инструмент – это его тело. А кукла, это… как музыкант, который играет на скрипке. Ты можешь быть виртуозом, но без скрипки ты – ничто. Вот так и мы. Мы становимся частью куклы, мы вдыхаем в них жизнь, а они становятся нашим инструментом, и мы друг без друга жить не можем. Когда я на сцене, я вообще всё забываю, но для меня именно это и есть настоящее! Знаешь, я любую куклу чувствую очень хорошо: даже если незнакомая какая-то система, минута – и будто всю жизнь мы не расставались. Я и людей, кстати, неплохо чувствую и понимаю – это куклы меня научили.
– Первые годы работы – послевоенные… Трудно было?
– Жили в командировках. Дома почти не бывали! Но вспоминаю это не как трудное время, а как замечательное… Наш театр – главное развлечение для сельского зрителя. Пять ли, шесть спектаклей в день – играешь всё – душу нараспашку. Потому что видишь эти детские глаза! А как нас принимали! Мы въезжали в город, за нами бежали! Машину разгружали, декорации ставили, приносили молоко – свежайшее! Огурцы солёные, хлеб несли… Потом бережно, трогательно так, упаковывали кукол.
– Для тех ребятишек театр был главным событием, их было, наверное, легче удивить, чем детей сегодняшних?
– Да неправда. Как все дети мира любой эпохи, они смотрят и удивляются, верят и переживают. Когда Будур отдаёт лампу, что они кричат? «Дура!»
– Не отдавай! – добавляет Ваня.
– Да. Кричали, кричат, и будут кричать, – продолжает Галина Ивановна. – Дети остаются детьми. Вспоминаю часто случай: В спектакле «Питер Пен» был момент, когда Питер (его играла я) спрашивает у зрителей: «А вы верите в фей?» Как до этого момента на репетициях доходили, меня трясло. Потому что если они скажут «нет», можно закрывать занавес. И вот – спектакль. Я – дрожащим голосом: «Верите?». Гробовая тишина в зале. И вдруг – потихоньку, по одному: «да», «да»… И – хором, всем залом: «ДА!» Это был, наверное, один из самых драматичных моментов. Я и сама тогда верила в фей. И верю.
– Есть самая любимая кукла?
– Все родные, как пальчики на руках. Я 25 лет отработала на телевидении, вела детские передачи: «В гостях у Пети Светофорова», фильмы про Зайку Петю режиссёра Шарова – играла Петю. «Для вас, малыши!» – играла Незнайку… И вот эта кукла у меня сейчас дома. Я её даже детям и внукам не разрешаю трогать – это святое. Объяснить не могу, что в ней такого – но она невероятно живая… И ещё Лисёнок Людвиг из мультика «Рыжий, честный, влюблённый».
– Не могу оторваться от ваших рук: загляденье.
– Руки у меня – богом поцелованные…