ТЕАТРАЛЬНАЯ ПЕСНЯ БЕЗ СЛОВ

Театр кукол превратил музыку Чайковского из невидимки в спектакль
Вчера играли в Театре кукол (ул. Мамина-Сибиряка, 143), сегодня и завтра играют премьеру «Времена года» по одноимённому фортепианному циклу П. И. ЧАЙКОВСКОГО. Эту музыку постановщики Валерий БАХАРЕВ и Павел ОВСЯННИКОВ превратили в театральную фантазию, где дело не ограничивается сменами времён года, месяц за месяцем. Картины природы и погоды с помощью лунных человечков становятся чередой волшебных метаморфоз, населяются персонажами, подсказанными воображению музыкой. Это кантилена без слов, которые здесь не нужны.
…Капуста созрела, капустные «облака» раскрылись, а вместо кочерыжек — смешные младенцы-пупсы. Налетели аисты, подхватили красными клювами долгожданную добычу и разнесли по домикам, где уже в предчувствии гостей зажгли огоньки, как маячки. Только одна самая большая белокрылая птица никак не может совладать с шалунишкой, новичком в этом прекрасном мире музыки и красок. Аист в растерянности, а человечки тут как тут. И младенец уже в домике. Над его колыбелькой снова звучит музыка и единственные в этом спектакле слова, пропетые мамой, хранительницей снов: «Спи дитя моё, усни, сладкий сон к себе мани…» Это колыбельная на стихи Аполлона МАЙКОВА, это снова Пётр Ильич Чайковский…
Трёхлетние малыши и дошколята чуть постарше стали первыми зрителями нового спектакля ещё накануне премьеры. Для этого «младшего возраста» и предназначена постановка — музыкальная, сказочная, волшебная все 45 минут действия на сцене. Ребятишки, конечно же, ещё не слышали «Времена года» Чайковского, да и его «Детский альбом» вряд ли знают. Впервые чудо этой музыки они воспринимали здесь, через роли артистов без текста, через кукольные образы в ауре мелодий. Спектакль показал все сюжеты без слов как песню нескончаемых превращений жизни. Такие чудеса маленькие дети уже умеют видеть.
Двенадцать пьес из альбома в аранжировке Ларисы ПАУТОВОЙ звучат непрерывно и, кажется, даже не по порядку. Сливаясь в единое музыкальное полотно, «У камелька» и «Масленица», «Песня жаворонка» и «Подснежник», «Белые ночи», «Баркарола» и другие пьесы цикла становятся главным персонажем спектакля. А исполняют эту «роль музыки» вместе все артисты и все куклы, хотя у каждого есть свои особые роли. Либретто с этими ролями написали постановщики спектакля Валерий Бахарев и Павел Овсянников. Не календарь с картинками зимы, весны, лета и осени листаем, а погружаемся в непредсказуемое таинство этих «картинок», своим воображением дополняя увиденное. Так дети, взяв кисточку и краски, рисуют под музыку Чайковского.
Художник Елена ЛИСИНА придумала и создала из текстиля декорации и кукол. Каждое чудо спектакля, воплощённое в этом «детском», таком домашнем материале, оставаясь удивительным, тут же становится ласковым, «твоим». Даже пень здесь — мягкий, фактурный, обутый в валенки. Под «Песню жаворонка» пень играет роль из «Подснежника», и на лысой его голове вдруг зеленеет вместе с мелодией весенняя травка. Пень огромный, Весна — большая-пребольшая, а вот дома в самом начале — в снежной напевности — маленькие.
Заснеженные домики качнулись, закружились в метели и поплыли с музыкой в сказку. Вышел месяц из тумана, кружевной, как воротничок. Месяц небесный и месяц года — родственники, а не только омонимы. На месяце (Луне) живут лунные человечки, маленькие, разноцветные. Они приземляются, вырастают и раскрашивают каждый месяц в разные краски. Они — помощники волшебницы-музыки. Таких персонажей у Чайковского нет, да их у него вообще нет, но стоит только включить фонарик фантазии, и они появляются из музыки.
В «Баркароле», к примеру, ожидаемо увидеть какого-нибудь гондольера-романтика. Но это спектакль неожиданностей. Снежное стёганое одеяло, с которым хлопотали человечки «зимой», превращается в музыкальном «Июне» в одеяло-парус. Отважный лунный житель становится за штурвал, сотворённый из радуги, а из волн вдруг вылезает синее, мягкое, как перина, любопытное морское чудище. Нестрашное, наивное, смешное. «Осенняя песня» вместе с лунными человечками создаёт из ярких листьев гигантских и ярких, как октябрьский лес, животных, которых в наших широтах не водится: жирафа, черепаху… Но они завелись на «широтах» театральной фантазии художника, постановщиков и артистов.
Две подружки-болтушки, мои соседки на генеральном прогоне 23 ноября, заворожённо смотрели на сцену, ахали и шёпотом продолжали какую-то игру собственного сочинения, примеряя к себе персонажей. Лунные человечки вышивали невидимыми нитками-иголками на пяльцах, а когда работа была готова, лунный свет, как театральный софит, в темноте сцены «проявил» вышивание. И девчонки заволновались: «Я — звёздочка!», «А я — улитка!», идентифицируя себя с очевидным волшебством. А когда небесный месяц стал похож на круглый сыр с дырками — лунные зайчики оставили Луну и включились в игру, то тут уж страсти разгорелись, поделить ушастых симпатяг по-сестрински было просто выше детских сил. Время «Времён года» пролетело напевно и быстро, и маленькая зрительница чуть капризно заявила в финале: «А я ещё хочу!..» Это даже лучше аплодисментов.