«СОБАКА — ЭТО ДУША ЧЕЛОВЕКА»
Екатеринбургский театр кукол представил необычайно серьёзную для юного зрителя премьеру — «Повесть о собаке» по мотивам рассказов Бориса Рябинина. На малой сцене разворачивается небольшая, продолжительностью меньше часа, история, к которой невозможно остаться равнодушным. Чёрный кабинет сцены отделяет от зрительного зала полупрозрачный занавес с узором из расчётов и чертежей. Спектакль ещё не начался, но уже звучит негромкий спокойный голос, мягко погружающий зрителя в историю, написанную уральским писателем Борисом Рябининым — историю дружбы мальчика Вовки и пса по имени Санчо в годы Великой Отечественной войны.
Сидящие в зале школьники кажутся ровесниками главного героя. Однако их нынешнее детство не сравнится с жизнью Вовки: зритель знакомится с мальчиком 8 сентября 1941 года — в день начала блокады Ленинграда. Отец мальчика служит на фронте лётчиком, и сам мальчишка тоже мечтает о самолётах, даже ходит в кружок авиамоделирования. Вот только витать в облаках ему доводится всё реже и реже: жизнь в блокадном городе становится всё труднее. Подступает голод, холод, страшные вести, всё чаще случаются налёты на город. Во время одной из бомбёжек Вовка спасает брошенную хозяевами собаку — и пёс, как покажет жизнь, отблагодарит мальчика тем же.
Режиссёр Николай Бабушкин и художник Андрей Ефимов рисуют мир, в котором живёт главный герой, тёмными безрадостными красками, непривычными для художественного решения детского спектакля, но точно отражающими ощущение той страшной эпохи. Неяркий тёплый свет выхватывает из мрака отдельные сцены жизни и фигурки персонажей — тростевых кукол совсем небольшого размера, едва ли больше ладони. Кукольники (в спектакле заняты Наталья Елисеева, Юлия Петрова, заслуженный артист России Максим Удинцев и Алексей Юшин) управляют движениями их тел, но не мимикой, и застывшее выражение лиц героев кажется не технической особенностью, а художественным приёмом. Лицо вовкиной мамы — воплощение потерянности, в тёмных глазах читается страх. Ещё один женский персонаж — безымянная мать с младенцем на руках, в изгибе бровей и рта которой читается невысказанная тревога. Жалость и скорбь излучает одноногий музыкант, пожалевший брошенного пса, а в круглых глазах дежурного штаба ПВО читается не только решимость, но и усталость… Сам же Вовка, с большими глазами и полуулыбкой на худеньком лице, словно замер в ожидании чего-то хорошего. Он верит, что отец непременно вернётся, что сам он может быть полезным, и что когда вырастет — непременно исполнит мечту и станет лётчиком.
Удивительно, но самым эмоциональным героем спектакля становится пёс Санчо. В его кукольных блестящих глазках читается то скорбь, то надежда, то бесконечная преданность. И вспоминаются прозвучавшие в самом начале спектакля слова: «Собака — это душа человека…» В случае с Санчо тростевое устройство куклы (управляет ей Наталья Елисеева) ничуть не ограничивает подвижность собаки, напротив — актрисе удаётся создать удивительно живой образ вовкиного «оруженосца». Невозможно не проникнуться симпатией к этому худому взъерошенному псу, который окажется настоящим героем и невероятным другом…
Самые насыщенные по накалу событий сцены уведены авторами спектакля из кукольного плана в анимационный: рисованные лаконичные кадры сменяют друг друга, сопровождаемые голосами артистов, которые в эти моменты не озвучивают героев, а становятся рассказчиками истории. Этот приём отсылает к литературной основе постановки, позволяет почувствовать дух произведения, в котором главным мотивом героев становится не самоотверженный героизм, а в первую очередь — дружба и любовь. Неслучайно в одной из финальных сцен герои восстают против строгого «не положено» и действуют так, как подсказывает им сердце…
Спектакль «Повесть о собаке» оказывается эмоционально непростым опытом для зрителя любого возраста. На долю героев одно за другим выпадают испытания, которые и дети, и взрослые проживают вместе с Вовкой и Санчо. Что-то кажется нам из сегодняшнего дня невообразимым: мальчик и пёс оказываются вовлечены в войну едва ли не наравне с взрослыми. Первый дежурит в штабе противовоздушной обороны, второй работает связным; оба рискуют жизнью, зачастую оказываясь на волосок от смерти, и нередко кажется, что вот он — печальный финал. Средоточие боли порой оказывается настолько концентрированным, что счастливый исход кажется невозможным, почти фантастическим. Но что ещё более невероятно: ребята, которые перед спектаклем шустро забегали в зал, весело переговариваясь, со спектакля выходят притихшими, с покрасневшими глазами…
