РОМАН С КУКЛОЙ, ГДЕ МАНДОЛИНА НЕ ЛИШНЯЯ

Сегодня на сцене Екатеринбургского театра кукол дают спектакль «Соловей». В роли Императора, пытавшегося заставить петь птицу в золотой клетке, заслуженный артист России Анатолий Герасимов. Для него этот день, этот выход на сцену - особый: ровно полвека назад Анатолий Дмитриевич впервые сыграл в кукольном спектакле. Пятьдесят лет он верен одному-единственному театру - Екатеринбургскому (а большую часть жизни - Свердловскому) кукольному.

Кукла - дитя хоть и милое, но очень капризное. И только в умных, чутких и добрых руках оно становится послушным. В других - остаётся безвольным, безжизненным, неинтересным. «Герасимов владеет куклой виртуозно, властвует над ней. Меня всегда поражало, что любая его роль, маленькая или большая, главная или второстепенная, отточена до мельчайших подробностей. У его куклы есть походка, отличный от других голос, характер. Кукла точно знает, зачем она на сцене и что она здесь в данный момент делает. В «живом» плане всегда очень тщательно и точно по замыслу художника одет, подтянут, красив. Особенно когда в руках кукла», - с восторгом говорит о своём коллеге пришедшая с ним в театр в один год Лидия Потапова.
В послевоенном детстве у Толи Герасимова не то что кукол - игрушек вообще никаких не было! Первая, что помнит, - собственноручно собранный самокат из валявшегося послевоенного железа. Сейчас кукол столько, что, если пригласить их в его гримёрку, и не уместятся все разом: их несколько сотен. Считайте сами: если прежде в год создавалось примерно по 10 новых спектаклей, а в некоторых приходилось играть не одну роль, то за пятьдесят лет их набралось не меньше пятисот! Здесь встретятся не глупые куклы-игрушки, которыми наполнено детство нынешних мальчиков и девочек, а герои сказок всех народов мира, многочисленные представители животного мира и почти реальные персонажи, сошедшие со страниц книг Гайдара, Бажова...
В 1959 году рабочий парень, токарь, вдруг взял в руки куклу. Впрочем, «вдруг» здесь не подходит: он всегда искал отдушину для своего деликатного, тонко и сложно устроенного внутреннего Я. И совершенно неожиданно эта отдушина нашлась: вместе с другом оказался в театральной студии ДК им. Свердлова. И очень скоро оказалось, что театр и есть та самая тихая гавань, куда так стремилась его душа. Тот же знакомый заманил его в открывавшуюся, самую первую, студию при театре кукол. Выдержав проверку на «творческую пригодность», уже через неделю новоявленный артист вышел в первом спектакле:
- Хотелось работать до жадности. Всегда смотрел на старшее поколение: Анна Заякина, Пётр Белоусов, Александр Оберюхтин. А они велели смотреть на кукол: «Побольше наблюдайте, как кукла у вас живёт». Мы копировали то, что нам показывали. Так учились, - вспоминает Анатолий Дмитриевич.
Рассказывая, артист меняется буквально на глазах: то уродливо растягивает рот, снова оказываясь героями «Карлика Носа», то складывает губы трубочкой, лицо при этом вытягивается в струну, и перед вами уже Фельдкурат Кац из спектакля «Швейк против Швейка» или Люциус из «Чёртовой мельницы». А ещё был колоритный Батька Махно в спектакле-маске «Красные дьяволята», атаман Козолупа в «РВС», суровый Василий в «Горящих парусах»....
Относительно недавно кукловоды вышли из-за ширмы, живого актёрского плана в современных спектаклях стало настолько много, что часто он подменяет куклу. Когда Герасимов начинал, всё было иначе и, позволю себе предположить, что его существование за ширмой было и остаётся отдельным спектаклем, которого не видит сидящий в зале, наблюдая лишь куклу. Но чтобы она ожила, чтобы маленький зритель ей поверил, чтобы смеялся и плакал вместе с ней, артист за ширмой должен вывернуться наизнанку... А бывает, что в одном спектакле играешь сразу две роли, подчас диаметрально противоположные. Как это случилось у Анатолия Дмитриевича, например, в «Мальчише-Кибальчише», где он был мудрым, спокойным Отцом и противным Главным Буржуином. В «Лисе-оборотне» он тоже играл две роли. И обе были выстроены так, что никому не приходило в голову, что за разными персонажами в буквальном смысле скрывается один актёр.
За полвека, что Анатолий Герасимов служит Кукле, Театру, Детям, изменились и куклы, и театр, и дети. Они не стали не лучше и не хуже, они теперь просто другие. Неподвластным времени осталось лишь его трепетное, вдохновенное отношению к искусству, к кукле, к коллегам. Он сам был всегда очень надёжным партнёром на сцене. Лишь один пример из далёких 60-х: на гастролях заболела актриса, игравшая Ганса-простофилю. Герасимов, чтобы не срывать спектакль и не лишать детей радости, взял куклу, текст, как говорится, был на слуху, и сыграл.
...Но сегодня настроение у юбиляра не очень-то радостное. На сцену выходит нечасто, режиссёры не очень-то замечают, да и не знают, что «вытворял» и как играл заслуженный артист России Анатолий Герасимов в золотые годы, во времена Королёва, Виндермана, Шраймана. Хотя именно сейчас сам Бог велит играть много, ярко, ведь ему постепенно открылась вся мудрость куклы. Помноженная на собственную, приобретённую с годами глубину, она дала бы новые мощные, выпуклые, объёмные образы, исповедальные роли. Но, увы...
- Пятьдесят лет - как миг. Жизнь была бы совсем удачной, если бы всё накопленное я имел бы счастье сейчас отдавать, - говорит заслуженный артист России Анатолий Герасимов.
...Его место в гримёрке предельно аскетично. Удивляет лишь мандолина, лежащая на столике. Анатолий Дмитриевич перебирает её струны в антрактах и перерывах между спектаклями - разговаривает, размышляет, обретает внутреннюю гармонию, ищет ответы на бесконечные вопросы жизни. Так повелось издавна. Мандолина всегда с ним. Мандолина и кукла. Вот уже пятьдесят лет.
Наталья ПОДКОРЫТОВА.
ОБЛАСТНАЯ ГАЗЕТА, 22 октября 2009 г.