ПИНОККЕНТИЙ БУРАТИНОВИЧ, БУДЬ ЧЕЛОВЕКОМ!

Имя — от Пиноккио. Поэтому буква «н», вопреки правилам русской орфографии, уступила свою удвоенность букве «к». Отчество — понятно от кого. Хотя исторически должно быть как раз наоборот. Итальянец Пиноккио — прародитель нашего Буратино. Но ничего не поделаешь: в новом спектакле Екатеринбургского театра кукол старая Обезьяна в глубоком маразме так и величает деревянного
мальчишку — то Буратиновичем, то Пиноккиевичем, словно подчеркивает российско-итальянское происхождение премьеры. Спектаклем «Пиноккио» театр открыл сезон.

Безумный судья в нечеловеческом обезьяньем облике и сделает все не по-человечески: упрячет ограбленного истца Пиноккио в узилище. Злонамеренное вранье «мафиозных» Кота (Валерий Бахарев) и Лиса (Алексей Пожарский) победило наивную правду куклы из соснового полена. И это только одно из тяжелых испытаний для деревянного героя спектакля, который сам пытается изо всех сил не врать, чтобы стать настоящим живым мальчиком. На екатеринбургской сцене герой книги Карло Коллоди появился впервые. Для постановщиков из «Zaches Teatro» — земляков флорентийца, классика итальянской литературы — обращение к этой книге тоже первое.
Знакомство уральского театра кукол с театром из Флоренции началось на фестивале «Петрушка Великий» в 2010 году. Спектакль «Фаустус! Фаустус!» получил тогда несколько наград. Общение с екатеринбургскими коллегами и зрителями продолжилось гастролями «Zaches Teatro». Итальянцы показали два «картинных» спектакля, в основе которых творчество великих художников. В «Обаянии идиотизма» — Франсиско Гойи, в «Белом недуге» — Хокусая.Основатели «Zaches Teatro» называют его «физическим театром». Средства выразительности «цахесов» — пластика, танец, маски, свет, куклы. Театр, названный именем малоприятного персонажа философской сказки Э.Т.А. Гофмана, до сих пор легко и свободно обходился без слов. Создавал собственную магию, говорил со зрителем на «немом» языке зримого и ощущаемого чуда. И был признан и понят в Европе на международных фестивалях.
В екатеринбургском спектакле художественный руководитель театра «Zaches» Луана Граменья и художник Франческо Дживоне впервые работали с текстом и тоже стремились быть понятыми. Сделали такую инсценировку «Приключений Пиноккио», чтобы она могла «прижиться» в чужой стране, быть доступной российским детям. Алексей Кокин перевел на русский язык эту сценическую версию книги Коллоди для нашего театра, адаптировав тосканский «диалектный» юмор писателя к нашему менталитету. Специально для спектакля Франческо Дживоне создал уникальные маски, скрывающие все лицо артиста, но позволяющие ему говорить без затруднений. И это действительно выглядит чудом.
А художественным руководителем совместного проекта стал главный режиссер екатеринбургского театра Евгений Сивко (в спектакле он еще и один из кроликов в «похоронной команде», и Дрессировщик).
Пиноккио, конечно, похож на Буратино деревянным качеством исходного материала и длинным носом, но он — другой. Буратино — неунывающий артистичный разгильдяй-романтик. Пиноккио и унывает, и полон прекраснодушных порывов, которыми вымощена дорога в его личный «ад»
неигрушечных страданий. Он хочет измениться, но как-нибудь так, чтобы не в ущерб праздности и развлечениям. Смысл его сценической истории в Екатеринбургском кукольном совсем не в поисках золотого ключика от волшебной двери детского театра, а в очень трудном превращении лживой «деревяшки» в человека. Впрочем, как персонажи различны, так и сама нравоучительная, печальная и одновременно остроумная, полная приключений книга Карло Коллоди разительно отличается от веселой, «хулиганской» сказки Алексея Толстого. В 2013 году исполняется 130 лет со дня первого книжного появления «Пиноккио».
И начинается спектакль с Книги. Девочка с голубыми волосами заботливо сдула пыль со старинного тома и открыла его страницы. Ее пластика кукольно изящна — и жесты, по-женски заботливо поправляющие прическу и пышную юбку, и танцевальные повороты на каблучках высоких ботинок.
А вот «фарфоровое» лицо ожившей куклы совсем не по-кукольному выразительно. В его прехорошеньких чертах соединились строгость, милосердие и сострадание. Это не просто кукла, а та самая Фея (актриса Татьяна Жвакина), которая станет для деревянного мальчишки Пиноккио куда более могущественным и значимым творцом, чем «биологический» папа-столяр.
Открывается занавес крошечного «театра в театре», и кукловод Фея «дергает за ниточки». Послушные ее воле марионетки начинают действовать. Столяр думает, наверное, что это он сделал из соснового полешка остроносого человечка. Но и столяр, и полено, и человечек пока всего лишь куклы, которых водит Фея с голубыми волосами. Этот театральный прием больше не повторится. Начинается жизнь, в которой деревянный Пиноккио (Анастасия Овсянникова) страстно желает стать настоящим и даже становится похожим на настоящего.
Но чтобы стать человеком, надо жить по-человечески изо дня в день. Фея приготовила кукле Пиноккио на этом пути превращения в живого мальчика жестокие испытания. Легкие соблазны Поля чудес и Страны лоботрясов никак не пересекаются с дорогой его благих намерений. Искушения подстерегают, как грабители. Пиноккио, сдаваясь на их милость, сам отдаляет желанный процесс инициации — перехода от неживого к реальному. Раскаивается, дает обещание за обещанием, но... Фея, поняв тщетность убеждений, помогает маленькому авантюристу получить опыт. Очень горький, как лекарство, которое Пиноккио соглашается принять «за кусочек сахара». А на сцене тем временем появляется похоронная процессия кроликов. Огромные толстые ушастые существа — актеры, конечно, — несут гробик с надписью «Pinocchio». Зал хохочет, а «пациент» выхватывает из Феиных ручек склянку спасительной касторки.
Когда же в очередной раз Пиноккио не выполняет данное Фее обещание, у него растет-растет и вырастает супердлинный (во всю сцену) носище, с которым бедняжка безуспешно пытается передвигаться. Нос тянет вруна к земле.
Испытания касторкой и носом по сравнению с превращением в осла — за безделье и очередную ложь — мягкие детские наказания. «Ослиные» моменты в спектакле становятся истинно драматическими. Невозможно не сострадать бедному грустному Ослику-Пиноккио, когда, исполняя в цирке «смертельный номер», он падает с переломанными ножками. И штормовое море с его чудовищным обитателем, кажется, вот-вот проглотят маленькое тельце, выброшенное на берег... Строгая Фея наконец прощает и спасает Пиноккио, мученика собственной глупости и лени. Деревянная остроносая маска, гофрированный «кукольный» воротничок сняты за ненадобностью. Мальчик Пиноккио — настоящий! — перечитывает Книгу...
Книга Коллоди — непростая литература, в сущности это — роман воспитания нравов, как говорили в старину. Трудно представить современного ребенка, самостоятельно прочитавшего от начала и до конца эту поучительную, мрачноватую, по сравнению с «Золотым ключиком», историю Пиноккио. А
ведь когда-то читали, и плакали, и сопереживали, и давали себе честное-пречестное слово никогда больше не врать, опасливо проверяя в зеркале размеры носа... Сегодня театр кукол помог зрителям открыть незнакомую страницу мировой классики в необычно красивом сценическом представлении.