БЕНДЖАМИН БАТТОН, ТРЕПАНАЦИЯ ЧЕРЕПА И ГОВОРЯЩАЯ РЫБЬЯ ГОЛОВА
О спектакле «Гоголь. Триптих» Екатеринбургского театра кукол 27 мая в Екатеринбургском театре кукол показали премьерную постановку – «Гоголь. Триптих» режиссера и автора Игоря Казакова из Минска. В основе спектакля – три новеллы Николая Васильевича: «Шинель» и «Записки сумасшедшего» из цикла «Петербургские повести» и «Повесть о капитане Копейкине» из десятой главы «Мертвых душ». В этом спектакле мы увидели доведенный до апофеоза жуткий и смешной гоголевский сюр, кафкианскую безысходность и множество загадок, ответы на которые пока не найдены.
Сценография спектакля «Гоголь. Триптих» минималистична и ошеломительна одновременно (сценограф спектакля – Денис Козлов). Распростертая на всю горизонталь сцены черная стена и две огромные белые ноги, до колен обрезанные: кажется, что здесь рассекли великана или забыли фрагмент гигантской римской статуи времен античности.
Пространство заполняет какофония звуков (музыка для постановки была специально написана композитором из Минска Егором Забеловым) – тревожная аудио-волна нарастает и крепнет, тело становится сплошным рептильным мозгом, испытывающим одно желание – убежать. Стена, непроницаемо матовая, оживает, агрессивно подергивая своими ящиками-пастями. Стена является одним из действующих лиц «Триптиха» – то ли линия горизонта, то ли сакральная граница между мирами, то ли департамент высокого начальства. Из Стены все возникает и в Стену все возвращается.
Герои повестей Гоголя Акакий Акакиевич Башмачкин, капитан Копейкин и Поприщин последовательно сменяют друг друга на сцене. Каждый персонаж воплощен в одной или нескольких куклах и актере.
Вот Стена выплевывает сморщенного младенца-старика на длинной серой пуповине – это Акакий Акакиевич Башмачкин – Бенджамин Баттон, которому так и не суждено стать молодым. Актер Екатеринбургского театра кукол Герман Варфоломеев перевоплощается на сцене радикально, образ спокойного рассказчика за секунду трансформируется в самого знаменитого титулярного советника классической русской литературы. Вся органика живого высокого мужчины пересобирается вдруг в куклу. Режиссером по пластике спектакля стал Роман Каганович – создатель и режиссер санкт-петербургского Театра ненормативной пластики, работа которого уже знакома екатеринбургским зрителям по спектаклям «Интервью В.» и «Стил гот зэ блюз».
Кажется, что во время развития действия «маленький человек» Акакий Акакиевич становится все меньше и меньше, будто скукоживается под физическими и моральными ударами окружающих. Наконец, он превращается в личинку с кукольной маской, в прямом смысле слова пресмыкающееся даже перед обычным портным и ползающее по дыркам старой утлой шинели, словно червяк в яблоке. Обратный процесс – вочеловечивание – начинается для Башмачкина с простого решения – сшить новую шинель, которая помогает герою стать «своим среди чужих»: маргинального с рождения Акакия Акакиевича приглашают на вечеринку сослуживцы, дамы полусвета замечают в нем потенциального клиента.
Лишенный руки и ноги ветеран Отечественной войны 1812 года капитан Копейкин (роль исполнил актер Екатеринбургского театра кукол Валерий Полянсков) буквально то рассыпается по частям, то собирается снова, переживая эмоциональный диапазон от безысходности до эйфории и обратно.
Мелкого петербургского чиновника Алексея Поприщина воплощает кукла-голова, будто страдающая акрокефалией. «Очиняющий» перья чиновник-голова работает под началом чиновника-рыбьей головы: «Что это у тебя, братец, в голове всегда ералаш такой? Ты иной раз метаешься как угорелый, дело подчас так спутаешь, что сам сатана не разберет, в титуле поставишь маленькую букву, не выставишь ни числа, ни номера», – говорит жутким механизированным голосом Дарта Вейдера рыбья голова, вскрывающая кукольный череп Поприщин канцелярским ножом.
Истерзанный Поприщин-человек (актер Екатеринбургского театра кукол Александр Шишкин) забирается на массивный постамент-параллелепипед. Тотальную наготу его тела символически скрывает белое белье. Вытягивая руку вверх, он просит свою умершую мать о заступничестве. Яркий точечный свет прожектора выхватывает его фигуру, остро светящуюся на фоне густой непроницаемой тьмы окружающего пространства. В голове возникают классические образы Христа: «Положение во гроб» Караваджо, «Ватиканская пьета» Микеланджело – все они изображают Христа умершего, Христа земного, не воскресшего.
Куклы работы минской художницы Ольги Дворовой вызывают в памяти образы каменных истуканов с острова Пасхи, персонажей «Капричос» Гойи. Застывшие маски воплощают эмоции: кто-то – мертвые гримасы, кто-то – живые искажения лицевых мышц, вызывающие глубокое эмоциональное переживание.
Наряду с кукольными, у каждого из трех главных героев есть человеческая ипостась: Башмачкин, Копейкин и Поприщин и в глазах общества, и в своих собственных – люди второго сорта. Но все же люди, вызывающие в нас сочувствие и сострадание. Человеческой ипостаси нет только у куклы, репрезентирующей область власти – огромной лысой головы с кулаками-кувалдами, в образе которой сквозит что-то смутно знакомое. Эта кукла является единственным существом, обитающим по ту сторону Стены. Она не жива и не мертва, как не жив и не мертв симулякр – пустой знак, изображающий то, чего в реальном мире нет.
Жанр спектакля «Гоголь. Триптих» определен как «мытарства в одном действии». С греческого термин «мытарство» переводится как «таможни» или «места взимания пошлин» – так в житиях христианских святых называли испытания, которые посмертно проходит душа человека на пути к загробной жизни. Гоголь давал продолжение жизни своим героям на темной стороне силы: Башмачкин превратился в призрака, капитан Копейкин возглавил разбойничью шайку, а Поприщина укутала защитная пелена его безумия.
В режиссерской версии Игоря Казакова начавшееся рождением действо завершается смертью всех главных героев: умирает Акакий Акакиевич Башмачкин, умирает капитан Копейкин, умирает Поприщин. Каждого «заглатывает» своими ящиками, напоминающими дверцы холодильников морга, черная матовая Стена – то ли материализовавшийся из человеческих кошмаров монстр-машина без сознания, но с функциями, то ли черная дыра. «Ненужных» людей, людей «второго сорта» не осталось, будто бы и не было. На миг они заполнили маленькие окошечки в машине насилия и скрылись за пеленой дыма.
«Маленький человек» версии Игоря Казакова бессилен переписать сценарий своей жизни: каждый из персонажей хочет простого и понятного человеческого счастья: Акакий Акакиевич – уважения, капитан Копейкин – достойной старости, Поприщин – любви. Они бьются в гробиках-ящиках с наружной стороны великой Стены, которая обнуляет все их усилия: «не вздумай», «не смей», «не достоин». Для Стены – механизма легализованного насилия, – «маленький человек», пытающийся обрести чувство собственного достоинства, становится человеком лишним, ненужным и нежелательным. Исчезает он, исчезают следы его хаотичного присутствия – как будто и не было никогда. Остается порядок пустого черного пространства и Стена, молчаливо «смотрящая» в зрительный зал в ожидании следующего.
«Гоголь. Триптих» покажут в Малом зале Екатеринбургского театра кукол 24 июня в 18:30, 25 июня в 14:30 и в 18:30. Билет: 1000 рублей, можно приобрести по «Пушкинской карте». 16+
Источник: https://культура.екатеринбург.рф/common_content/item/theater_post/753
Фото: Татьяна Доукша
